Сарсенбеков Максат, инфо из прессы, интернета, воспоминания, встречи, фото Опции

[Вета]

Газета «Мегаполис» - http://www.megapolis.kz/show_article.php?art_id=6192
№ 28 (343) от 23.07.2007

автор - Ксения МИХАЙЛОВА

Авторская песня – это искусство для избранных, которому вовсе не нужно повсеместное признание и любовь масс. В этом уверен автор-исполнитель Максат Сарсенбеков.
Максат Сарсенбеков живет авторской песней. Он организатор международного фестиваля авторской песни «Астана», а также заместитель председателя организационного комитета международного фестиваля «Чимбулак-2007»
Его любовь к написанию и исполнению песен проверена временем. Так как увлекся он авторской песней еще в школе.
– Тогда я еще не знал, что это авторская песня. Много песен Окуджавы, Кима крутили по телевизору… А уже в старших классах, когда начал учиться играть на гитаре, очень понравились песни Дольского, Суханова, к тому же их было не так трудно играть… Городской романс – вообще удобный жанр для начинающих гитаристов, – говорит Максат.
Потом в студенчестве увлечение стало более осознанным, и в 21 год Максат Сарсенбеков активно участвует в создании клуба песни КСП «Фламинго».
– Когда я в клуб только пришел, еще путал гитарную попсу, русский шансон и авторскую песню, но там вкус сформировался, – продолжает автор-исполнитель. – И с тех пор я любитель этого жанра. Сочиняю песни, правда, в последние годы делаю это редко…

– Написание и исполнение песен – это способ самовыразиться, – уверяет Максат. – Или понравиться девушке, или заработать денег. А если говорят, что, мол, неизвестно, что это на меня нашло, что стал песни сочинять, – так это неправда. Творчество – это функция молодого, половозрелого организма.
Еще одно определение, которое дает бард из Астаны творчеству, – «показатель ненормальности и готовности к удивительным приключениям». И соглашается, что, наверное, именно любовь – источник вдохновения для большинства авторов.
– А когда говорят, что некоторые до последнего часа писали с такой же силой, как в молодости, то я думаю, что они просто сохранили свою способность влюбляться и совершать безрассудные поступки, – говорит автор-исполнитель.
Авторская песня – это искусство. В этом уверены все барды. А все утверждения обратного, просто от непонимания.
– Иногда какие-нибудь музыкальные критики описывают группу и говорят, что «это не искусство, это барды». И им кажется, что это такая незамысловатая штука. Но так думают люди, которые ищут и видят в музыке лишь развлечения. Но есть те, кто интересуется и текстом песни, и эмоциональной нагрузкой. И это один-два человека из сотни. Вот эти люди становятся любителями авторской песни, – считает Максат Сарсенбеков.
Не на сто процентов он согласен и с утверждением, что абсолютно все барды – неисправимые романтики, предпочитающие горные походы и песни у костра.
– Конечно, из-за того, что занимался туризмом, я с большей скоростью пришел к авторской песне. Но все равно бы пришел. Потому что есть люди, которые в горы не ходят, костров не жгут, но все равно рано или поздно приобщаются к авторской песне, – говорит он.
Авторская песня сегодня популярна лишь в небольшом кругу авторов-исполнителей. Максат Сарсенбеков уверен, что большего и не нужно.
– Авторская песня имеет свою нишу и не хочет стать популярной и попасть в «песню года». Не ее это дело. Точно так же, как не станут популярными балет и опера, у них есть свое место и свой потребитель, – говорит он. И добавляет: – Невозможно сравнивать авторскую песню с популярной музыкой. Тот же русский шансон – часть попсы, а не авторская песня второго сорта, как многим кажется. Авторская песня – не русский шансон для «ботаников».
Жанр этот настолько самодостаточный, что организаторы фестивалей даже не сомневаются – новые «голоса» будут приходить. Несмотря на все высказывания о том, что этот жанр уже «устарел» и вопреки прогнозам о медленном вымирании бардовского движения.
– Это никогда не закончится! – оптимистичен Максат Сарсенбеков. – Всегда придут «свои» молодые. Также, как находятся те, кто учится играть на виолончели или тромбоне, чтобы был симфонический оркестр. И никакой диск их не заменит.
Подрастает и достойная смена. В клубы стали обращаться завучи школ с просьбой найти преподавателя по игре на гитаре. В три столичных школы уже были направлены члены клубов авторской песни.

Казахстанская авторская песня, появившаяся, по мнению Максата Сарсенбекова, из сосланной в нашу республику интеллигенции, очень разнообразна. Некоторые говорят о «колорите», другие называют это «казахстанским духом».
– О состоянии авторской песни Казахстана можно судить по результатам различных фестивалей. Так на фестивале «Петербургский аккорд», где на конкурс принимают только лауреатов региональных фестивалей, мы из 10 наград получаем две! А ведь там выступают барды из клубов Америки, Израиля, со всей России, – рассказывает организатор фестиваля «Астана».
Возлагает Максат Сарсенбеков большие надежды и на международный фестиваль авторской песни «Чимбулак».
– Я с большим удовольствием еду на фестиваль, так соскучился по алматинским бардам. От города с такой историей я давно жду большого, хорошего фестиваля, какой был в начале 80-х, – говорит он. – И поскольку заявленные гости, потенциал организаторов мне известны, я знаю, чего можно ожидать.
Дух единства и взаимопонимания – вот из чего состоит атмосфера фестивалей авторской песни. Имея многолетний опыт участия в подобных мероприятиях, Максат Сарсенбеков уверяет, что ярче всего это выражается в финальной песне. Когда уже объявлены лауреаты, и участники, и жюри стоят вместе на сцене и все вместе поют заключительную песню.
– Но, так как теперь я организатор фестиваля, мне очень нравится понедельник. Когда провожаешь последних гостей и знаешь, что на следующий день можно будет выспаться. У меня сейчас будет три дня недосыпа, но это все стоит результата, стоит того, чтобы всем этим заниматься, – признается Максат Сарсенбеков.
Барды, которые уже занимались организацией таких мероприятий, сходятся во мнении: провести фестиваль – такая же творческая работа, как написать песню. Для этого нужны и энергия, и вдохновение, и творческие силы.

[Вета]

из статьи "Все сплетни. Казахстан" от 01.05.07 - http://www.spletni.kz/text/250.html

...Надо отметить, что в столице традиции бардовской песни очень сильны. Еще в Целинограде с 1981 года работал клуб авторской песни «Фламинго», подаривший городу немало талантливых авторов и исполнителей, таких, как Максат Сарсенбеков, Илья Латвиненко, Владимир Зыкин и многих других. Сейчас на смену «Фламинго» пришли другие клубы. В частности, в городе на базе станции юных туристов действует детский клуб «Дети понедельника», организованный в этом году, молодежное объединение «Мицар», которое существует уже десять лет под руководством Тагира Айтбагинова, и взрослый клуб «Творческая среда», где любители песни собираются с гитарами по средам...

[Вета]

Максат Сарсенбеков о выступлении Романа Ланкина
Авторская песня – не попса. Мощь и энергию ей черпать почти неоткуда. Больших залов и тиражей не предвидится. Живет себе потихонечку как Антарктида, откалываются от нее айсберги, розенбаумы и митяевы. То ударные введут, то бас-гитару – людям радость – уже и потанцевать можно. Мало у какой звезды бардовской нет альбома без костылей да подпорок. Да как их не понять – аккордов пять а слов то почти в сто раз больше, поди справься. Жанр в кризисе, «свежей крови» нет, идей тоже, протестовать пока рано, а как подойдет, так и поздно окажется. Самое главное – авторов новых слушать не хочется. Не те. Куда все подевалось. Как там писал классик «Богатыри Невы» - про Пушкина наверно. Или про Гребня с Цоем? Заставьте меня увидеть, суньте мне в глаза стих волшебный, чтоб мороз по коже. Есть молодые и успешные, да не талант в них вижу, а ученость и мудреность, амбиции и повторы. Грустно. Вот и лето прошло… как пела Ротару.

Назовите пару имен, тех, кто моложе Щербакова, Козловского и Нурмухаметовой. Кто их заменит? Будут наверно такие, растут, рвут струны, рвут бумагу, не спят ночами, говорят со звездами и травятся кофием дешевым. Но не видать их пока. А значит, как писал Маргулис, пора собирать камень и слушать старые песни.

Исполнители - народ особый. С одной стороны, выглядеть красиво им легко – пой себе лучшие песни. Похлопают, а хорошо споешь так и заплатят. С другой стороны, хорошие песни не только спеты, перепеты, так еще почти все защищены авторским же правом. Записать и продавать – целое дело. Это если по совести, конечно. Поэтому легко столкнуться с тем, что хорошие песни законно исполняют не очень хорошо, а просто душевно. А иногда даже шепеляво, картаво и с пюпитра. Или хорошо, но не душевно совсем. И такого навалом.

Старых хороших песен много. Даже больше чем надо. Многие поэтому забываются. И поэтому нужны исполнители. Жителям Астаны хорошо – у нас есть Гульзада, приезжают довольно часто Женис и Мереке Искаковы. Лучшие, можно сказать, исполнители жанра. Они и хорошо и душевно одновременно могут. И куража живого не занимать и про что поют, понимают полностью. Один такой исполнитель оправдывает наличие сотни средних авторов. Так мне кажется.

А этим летом довелось мне сильно удивиться и порадоваться – во глубине сибирских руд образовался уникальный исполнитель. Гости XII фестиваля «Астана» могли его видеть и слышать в концертах жюри.

Роман Ланкин – лауреат Грушинского фестиваля, Петербургского Аккорда и многих других. Он фантастически играет на гитаре – не как виртуоз, поражающий техникой, а легко и воздушно, без напряжения и героизма и видно, что большая часть его силы и легкости не на виду. Таких – немало и если бы он был таким, я бы и не завелся. Он удивительно интерпретирует – тонко и гармонично, меняет то, что можно без вреда поменять. Редкий исполнитель, владеющий высокой техникой, удерживается на просто хорошем, сделав его красивым и не ухнув в мерзостный гламур и павлинство. Из всех исполнителей, которых мне довелось повидать, Роман изменял стандартные песни наибольшим образом. Эти изменения касались даже мелодической линии, гармония могла меняться более чем наполовину. Динамический диапазон в песне мог скакать от тихого напева до грома и молнии. Как тут не растерять главного, как не надуться от собственной красоты и мощи? Ан нет - главное сверкает и переливается и на виду, и подано так, что и слепой увидит. Таков он, понимаешь, Роман Ланкин, и другого такого пока нет. Посмотреть на него можно в сборнике клипов на сайте телеканала Ля минор. А еще лучше сделать это живьем.


На прошлой неделе он во второй раз был в Астане и дал незабываемый концерт в ресторане «Хива». Огромная благодарность администрации, не в первый раз, любезно идущей навстречу нашей авторской песне. В августе там же прошел концерт Андрея Козловского с Сергеем Клевенским и Владимиром Кожекиным. Место красивое и доброе. Следите за слухами. Хорошие концерты будут еще.

Трудно представить, что в комплектации один человек и одна гитара можно сделать большее. Роман сверх пения и игры на гитаре очень ловко изображал духовые инструменты, барабанил ногтями по деке, и порой казалось, что на сцене не один человек а двое или даже трое. Такой вот человек – оркестр.

Песни исполнялись как хорошо знакомые, так и совершенно новые для всех – творения друзей из сибирской группировки мастеров хорошей песни. Нам хорошо известна их китайская песня о ветре в тростнике. Остальные звучали свежо и не менее красиво. «Подарок» Евгения Клячкина и «Нас везут в медсанбат» Юрия Визбора были кульминацией первого отделения и вышибли слезу из самых стойких самураев. Дамы вообще хлопали в ладоши, не выпуская из рук платочков. В общем, и глаголом и деепричастием жег не по-детски.

Антракт был посвящен подписыванию дисков и неформальному общению.

Второе отделение Роман начал песнями классиков жанра, звучали Окуджава, Визбор, Клячкин, Луферов, Дольский и Дулов. В середине второго отделения Ланкин запел по португальски. Антонио Карлуш Жобим «Девушка из Ипанемы».

Лирическое отступление. Ланкин - второй из тех, кого я знаю, выучивший португальский язык. Первый – Паганель. Паганель, как вы помните, выучил этот язык по ошибке – ему для участия в проекте нужен был испанский. Роман сделал это сознательно, полюбив босса нову. Для этого он поехал в Бразилию петь русские песни и в перерывах овладел языком, освоил босса нову и пандейру. Это бубен. Или что то очень похожее. На пандейре Ланкина был звукосниматель.

Как предсказывал Чехов, ружье выстрелило, не дожидаясь третьего акта. После парочки босса нов, Роман отложил гитару, встал, взял бубен, положил в карман передатчик, соединенный с бубном тонким проводочком, и начал отбивать простой ритм. Раз –два, раз – два. Не зная прилично португальского языка, а особенно деревенского диалекта бразильского варианта португальского, могу предложить почтеннейшей публике свое предположительное содержание того, что началось потом.

Простым, грубоватым голосом сельского средне пьющего дяди (тайком выполняющего обязанности участкового шамана запрещенного во всей галактике неконструктивного и негуманного культа, практикующего отталкивающие и жуткие ритуалы (но регулярно посещающего церковь )), Роман запел зачин, приглашающий к деревенской вечеринке. Даже этого многим хватило бы. Крепкий композитор, вроде Газманова, свободно извлек бы из него материала на пол-альбома. Но не таков Ланкин. Он начал сложно колотить по бубну, то бумкать, то дзинькать и здорово разнообразил попевки, доведя их до полноценной плясовой. Зрители, дружно отбивая ритм, помогли артисту достичь кульминации. Если чакры существуют, то у многих они пооткрывались. Не нарушая законов гармонии, Роман плавно перешел на попевки, открывавшие номер и ставшие родными для большинства зрителей. Чем все и закончилось. С пандейрой. Дальше и до конца Ланкин играл только на гитаре. Нельзя не отметить удивительно тонкого мастерства (или таланта) контакта с залом. Легко переходя от заводных песен к спокойным, от разнузданного шаманства к интеллектуальным негромким романсам, Роман был естественен, и воспринимался соответственно. После «Амазонки», включающей развернутое барабанное соло, и исполненной так, как сделал бы это бразильский музыкант (так как он запомнил бы эту песню, по своему и не очень похоже), Ланкин спел две песни на бис. «Снег» Городницкого, исполненный последним совершенно успокоил зал и привел даже самых горячих в исходное состояние. Вот такое рондо.